Фигура, мрачный силуэт,

Глаза бездонный омут,

Уста печали скрип,

А поступь — тихое шуршанье.

  – Гаррет, прекращай писать всякую чепуху, банальный зомби не достоин стихов. Он просто воняет и медленно плетётся к своей цели, какой бы она не была. Не думаешь ли ты, что кто-то примет всерьёз такое описание?

  Маленький плешивый старичок, с внушающим размеров пузом быстро подбегает к Ларсу и быстрым движением выхватывает стихи.

  – Ларс, паяц бездарный, тебе только палкою своей дубасить орды вражин, и ей же тыкать, покуда..., – лицо обрело сосредоточенный вид, – Что б тебя Ларс, опять сбил с нужного настроя.

  – Хорошо ведь, сбил, опрокинул, вверх одержал, и это к лучшему. – От удовольствия Ларс пристал на цыпочки, из-за чего и без того высокое тело стало казаться и вовсе громоздким, - Ты бы так и мучился над этими стишками, пока бы не заснул у стола. Считай доброе дело сделал.

  Гаррет опрокинул голову, плечи опустил, как вдруг.

  – А знаешь, говорят любую печаль может скрасить сытный ужин и кружка пенящегося Эля.

  – Ха, правильно говорят - еда и эль всему голова! Стоп, и девки тоже, как же без них то?, - Вдруг Гаррета ударило озарение, – Так вот что ты имел ввиду под тыкать палкой! Гаррет, старина, может стихи и ничего, может напишешь мне парочку чтобы ну этого, того...

  – Чтобы что?, – Весёлая улыбка озарило лицо Гаррета, – Орды вражин палкою дубасить?

  – Ну да... конечно, и само собой тыкать!

  Гаррет похлопал Ларса по спине, подошёл к столу и положил стихи на стол, затушил свечу двумя пухлыми пальцами.

Фигуры, громила и маленький толстяк,

Их взоры — блеск радостной мечты,

В устах веселье,

А поступь – бодрый шаг!

  – Гаррет, зомби так себя не ведут!

  – Какой же ты порой бываешь тупой, Ларс!, – Едва сдерживает смех, – Я о нас говорю, о родимых.